«Золото партии» — эти слова всегда были окутаны ореолом мифов. Информация обо всех доходах и расходах многомиллионного партийного аппарата была строго засекречена, доступ к ней имел очень ограниченный круг лиц. Человеком, которые не просто знал об этом все, но и распоряжался партийными средствами, был Николай Ефимович Кручина — управделами ЦК КПСС.
Свой ответственный пост он занял в 1983 году. Ему было вверено действительно немалое хозяйство: издательства, типографии, архивы, лучшие в стране административные здания и общественно-политические центры, секции магазинов, различные предприятия и производства, в числе которых, к примеру, был завод по производству золотых изделий. В его же ведении находилась вся информация о хозяйственной деятельности партии, включая размещение денежных средств в западных банках.
Он слишком много знал и не мог себе представить, как с этим жить после роковых августовских событий. Раньше никто и никогда не требовал от партии финансового отчета. Но времена изменились, и Кручину впервые за всю историю КПСС обязали сделать публичный отчет о состоянии партийной казны.
Ранним утром 26 августа 1991 года он выбросился из окна своей квартиры, расположенной на пятом этаже одного из престижных домов в Плетнёвом переулке. Недалеко от тела был найден сложенный листок бумаги. Это была одна из двух предсмертных записок, оставленных Николаем Ефимовичем. В ней говорилось: «Я не заговорщик, но я трус. Сообщите, пожалуйста, об этом советскому народу. Н. Кручина».
Все документы, относившиеся к секретным архивам партии, остались в квартире в целости и сохранности. Но ответа на главный вопрос, чего или кого так боялся Николай Кручина, следственные органы в них так не нашли… |
