В большинстве языков между формулировками «прошу прощения» и «сожалею» есть ощутимая разница: если первое является прямым признанием вины, то второе всего лишь выражает огорчение по поводу случившегося. Что именно имел в виду турецкий президент Эрдоган, отправляя Кремлю письменное извинение? И так ли важны эти лингвистические тонкости в свете неоднократных попыток Турции наладить отношения с Россией? Этот вопрос Оксана Бойко обсуждает с директором московского Центра Карнеги Дмитрием Трениным.
